Ранее колонию «кормила» промзона, сейчас оборудование отсюда вывозят. «Переедет» и церковь, распложенная на территории исправительного учреждения. А оборудование в межобластной туберкулезной больнице для осужденных было намного современнее, чем в городском тубдиспансере. Обо всем этом узнал корреспондент нашей редакции.
Свою деятельность государственное учреждение «Кременчугская исправительная колония (№69)» начала еще в 1962 году – тогда в тюрьму прибыли первые осужденные и солдаты охраны.
Это была колония среднего уровня безопасности, для мужчин, которые уже отбывали наказание в местах лишения свободы.
В период с 1978 по 1991 годы производственные площади тюрьмы активно расстраивались. Осужденные работали в три смены, производя продукцию для автозавода, завода дорожных машин, вагонного завода и других.
21 июня 2019 года в государственном учреждении «Кременчугская исправительная колония №69» освободили последнего осужденного. Как отметил начальник колонии Игорь Липовецкий, тем самым был выполнен приказ Министерства юстиции Украины «Об оптимизации деятельности учреждения исполнения наказаний».
25 июня коллективу колонии объявили приказ о сокращении штатов. По словам Липовецкого, через 2 месяца всех сотрудников, в том числе и его, полностью сократят.
«25 июня зачитали приказ о сокращении, и через 2 месяца людей, в том числе и меня, сократим. Потом будет отдельный набор для создания групп по охране территории и имущества. До сокращения колонию законсервируем», – сказал Липовецкий.
Он также отметил, что оборудование из промзоны передадут в другие колонии, медицинское оборудование – в центр охраны здоровья (предприятие, обслуживающее медицинские учреждения исполнения наказаний).
Ближайшая аналогичная колония остается работать в Харькове.
Кременчугская газета посетила тюрьму, чтобы запечатлеть то, что останется от нее после закрытия.
Церковь «переедет» в кременчугскую детскую колонию
Тюремная церковь много лет работала на закрытой территории учреждения. Храм назван в честь Святителя Пантелеймона. Здание выкрашено в синий цвет. Рядом – звонница. В самом храме много икон. Часть из них, как и роспись на стенах, выполнена бывшими заключенными.
Как рассказал начальник колонии Игорь Липовецкий, каждый вечер в храме проходила служба. Ее посещало около 25-30 из 300 заключенных.
«Тут многое делали сами осужденные. От икон до предметов декора и иконостаса», – рассказал руководитель колонии.
Также он подчеркнул, что теперь, в связи с закрытием, церковь из исправительного учреждения №69 «переедет» в кременчугскую детскую колонию.
«Все, что можно передать, мы передадим, но роспись на стенах, сделанная осужденными, конечно же, останется. Может, когда в колонии заработает какое-то другое учреждение, и здание церкви у них уже будет», – отметил Липовецкий.
Столовая – и актовый зал, и место для голосования на выборах
Не могли мы пройти мимо столовой для заключенных. Сначала нам показали помещения, где готовили блюда. В них еще осталось спецоборудование, а на кухне стоит магнитофон.
А вот в зале для приема пищи столы уже сдвинули в один угол.
«Когда-то тут не только ели, но и смотрели кино. Потом фильмоскоп сломался, и столовая стала простым актовым залом. Если нужно было проводить культурные мероприятия, то столы собирали. И, сидя на выставленных стульях, заключенные смотрели концерты или другие праздничные действа. Например, на Новый год на сцене устанавливали елку. А недавно в этом же зале голосовали во время выборов Президента Украины. Кстати, все рисунки на стенах выполнили сами осужденные, как и убранство сцены, все делали своими руками», – отметил Липовецкий.
В столовой еще сохранилось меню для заключенных. Вот пример того, как их кормили: «Завтрак: ячневая каша с тушеным мясом и соусом, чай с сахаром и хлеб. Обед: салат из солений, суп ячневый, каша кукурузная с тушеным мясом, хлеб. Ужин: каша кукурузная, рыба тушеная с соусом, чай с сахаром, хлеб».
Промзона «кормила» тюрьму и дала возможность построить детскую колонию и исправительный центр в Комсомольске исправительный центр
Когда-то промзона колонии была тем местом, где, как и в казарме, осужденные проводили большую часть о времени. Тут работало сразу несколько производственных участков. На одних собирали автоприцепы, на других шили, на третьих работали с металлом. Последние годы гордостью колонии была новая линия производства по изготовлению изделий из древесины. В частности, станки с числовым программным управлением использовали для изготовления деревянного декора.
Все изделия, сделанные руками заключенных, можно было купить через интернет на сайте ведомства.
«Промзона кормила колонию и дала возможность построить детскую колонию и комсомольский исправительнй центр. Сейчас на промзону и смотреть грустно: опустела, все оборудование вывозится», – резюмирует Липовецкий.
Здесь же располагался и центр подготовки кадров. В нем заключенные учились специальностям маляра, сварщика, токаря и другим. За свою работу получали минимальную зарплату, которую перечисляли на их личные счета.
Жилая зона: от казарм – до комнат на четверых заключенных
Показали нам и жилую зону колонии. Это двухэтажные казармы, в которые можно попасть, пройдя через несколько запертых дверей, находящихся под наблюдением часовых.
Есть казармы, в которых в одном общем помещении жили 70-80 осужденных, спали на двухэтажных кроватях. А есть и блоки для 4-6 заключенных. И в том, и в другом помещении общий туалет – в конце коридора. Там же (в туалете) находится своеобразный душ – поддон со шторкой.
«Мыться заключенные ходили в другие, специальные помещения», – уточняет Липовецкий.
Стены некоторых комнат, где жили по 4-6 человек, «украшены» рисунками заключенных.
Все помещения объединяет одно: в каждой комнате есть смотровое окно, а двери не закрываются ни на замок, ни на щеколду.
В каждом блоке есть комната воспитательной работы, здесь стояли телевизоры. Перед блоком – плац, спортплощадка и теннисный стол.
Медчасть: докторов заключенные уважали
Отдельным блоком на территории колонии расположена медчасть. Попасть в нее тоже непросто – необходимо пройти через несколько дверей. Сразу за первыми – двор для прогулок пациентов, дальше – само здание части.
В нем еще сохранились санбюллетени и шторы на окнах, правда уже не видно белых халатов медперсонала и белоснежного постельного белья на кроватях.
Помещение изолятора поражает – здесь, наверное, никто не хотел оказаться: низкий потолок, стены выкрашены едкой зеленой краской. В изоляторе есть кушетка, умывальник, туалет, тумбочка, полка и зеркало.
«Докторов они уважали… Сюда попадали по необходимости, но если пациентов нужно было оперировать, их вывозили в больницы города. Там они находились под охраной до выписки», – рассказал Липовецкий.
При колонии с 1983 года работала изолированная от жилой зоны учреждения межобластная туберкулезная больница для осужденных. Она обслуживала пациентов из 10 регионов Украины.
Площадь для пребывания одного больного туберкулезом составляла 9 м2. Для качественного обеспечения санитарно-противоэпидемического режима с февраля 2005 года ввели в эксплуатацию современную станцию обеззараживания стоков, идущих от туббольницы. Это позволяло полностью исключить возможность попадания опасных отходов в канализационную сеть города.
В специализированном медучреждении Кременчугской исправительной колонии №69 было развернуто 5 отделений: 4 туберкулезных отделения с участком СИЗО и 1 амбулаторно-профилактическое отделение для оказания медицинской помощи осужденным.
Врачи, которые ранее работали в туббольнице, отмечали, что оборудование в медчасти колонии было намного современнее, чем в городском тубдиспансере.
«У нас в колонии сидели и те, кто «шел» на десятую ходку и больше»
Начальник колонии Игорь Липовецкий по-военному на слишком разговорчив. На многие наши вопросы он отвечал сухо, цитатами из Законов. Но все-таки, уже во время самой экскурсии,нам удалось побеседовать с ним по душам.
Липовецкий рассказал, что осужденных в последнее время в колонии было немного – до 300 человек, но среди них были и те, кто сидел тут не раз.
«Некоторые выходили на волю и снова к нам же возвращались. Тут отбывали срок в основном жители нашего региона. У нас в колонии находились и те, кто «шел» на десятую ходку и больше. Как правило, сидели за кражи и наркопреступления...
Касаемо нарокозависимости, то скажу так: нашим бичем был переброс наркотиков через заборы. Хотя были и случаи попыток передать наркотики в конфетах, в упаковках с соком… Вы спрашиваете о том, какими необычными способами в колонию проносили необычные предметы? Так, вспоминаю, как мобильный телефон в подошву обуви спрятали», – делится Липовецкий.
Но на наш вопрос о «смотрящих» отвечать категорически отказывается.
«Кто такие смотрящие? Не знаю. У нас, наверное, их не было. Были те, кто старался быть лидером и пытался влиять на остальных. Но мы им не давали спуску, и у них не было льготных условий, как в фильмах показывают.
У нас подъем был в 6 утра, потом зарядка, завтрак, работа... Вечером отбой в 22.00. Все четко и по расписанию. Конечно, некоторые личности пытались увиливать от труда, были и побеги, но всех задержали и порядок навели», – говорит начальник колонии.
Спросили мы и о тюремных татуировках. Задавая его, предполагали услышать ответ о «погонах на плечах» или портретах Сталина и Ленина на груди, но…
«Это было запрещено!» – отрезал начальник колонии.
«Запрещено, но делали?» – не унимался наш корреспондент.
«Ну, наверное…» – снова коротко ответил Липовецкий.
«Так я и спрашиваю: какие рисунки последнее время были в моде?» – продолжал настаивать репортер.
«Рисунки были в зависимости от времени. Сталина и Ленина не было. Порошенко и Кучмы тоже. Раньше набивали рисунки с тюремным значением: звезды на плечах, которые означали, кто есть кто осужденный в их касте. Последнее время набивали то, что не несло смысловой нагрузки, абстракцию», – рассказал начальник колонии.
Во время интервью он старался быть сдержанным, но на наш вопрос о том, больно ли быть последним начальником колонии и закрывать учреждение разоткровенничался:
«Я тут начинал работать в 2004 году начальником отделения и рос… Сейчас чувствую горечь из-за закрытия колонии, но понимаю, что жизнь продолжается. На память из колонии себе забирать ничего не буду, только воспоминания. И в глаза бывшим осужденным смотрю смело: на улице когда их вижу, здороваюсь и не боюсь получить удар по голове.
Не хотел говорить, но скажу: они многое видели и понимали. Знают, что во время последнего побега двоих осужденных именно мои действия привели к НЕ применению к ним силы и спецсредств. Это позволило сохранить жизни», – поделился Липовецкий.
Справка
Площадь колонии – 146 га
Максимальная наполняемость – 1 тыс 050 осужденных
Количество персонала – 161 человек.
Олег Булашев
Фото Кирилл Воронцов
Видео Алексей Орлов
Подпишись на нас
